Николая Дмитриевича Нестеровича помнят как известного ученого, создателя научной школы ботаников-дендрологов и, безусловно, как героя Великой Отечественной, бесстрашного воина-освободителя. Хотя кто знает, как сложилась бы жизнь "мирного лесника", мечтавшего выращивать диковинные растения и высаживать тополя, о гибридизации которых защитил кандидатскую диссертацию, если бы не война.

"Октябрь открыл передо мной двери техникума"

Он родился в 1903-м в деревне Енцы Кормянского района на Гомельщине в обычной крестьянской семье. Великая Октябрьская социалистическая революция дала таким, как он, невиданные ранее возможности, чем Николай Нестерович с энтузиазмом воспользовался: приобрел знания, позволившие проявиться его природным творческим дарованиям. Вырос он в живописном крае среди лесов и лугов, с детства полюбил красоту родной земли и как-то совершенно естественно, словно так и нужно было, решил выучиться на лесовода в Гомельском лесном техникуме. Успешно окончил учебное заведение, работал помощником лесничего Хойникского лесничества. Но мечта продолжить образование не покидала его.

^{Печатная машинка Николая Нестеровича в Музее истории НАН Беларуси}

Целеустремленный молодой человек становится студентом первого набора на лесном факультете Белорусской государственной сельскохозяйственной академии в Горках. Он успел еще поучиться именно здесь. Потому что в 1930-м факультет преобразовали в Белорусский государственный лесотехнический институт имени 13-летия Октябрьской революции, его торжественно открыли 1 октября в Гомеле. Перед новым высшим техническим учреждением образования республики стояла задача готовить инженерные кадры для лесного хозяйства, лесной и деревообрабатывающей промышленности. Нестеровича как одного из лучших студентов первого выпуска лесных инженеров в Беларуси вскоре назначили ассистентом кафедры лесоводства и одновременно руководителем институтского научно-исследовательского лесничества.

"Моя жизнь сложилась бы совсем иначе, если бы не Великий Октябрь, - говорил в 1980-х в одном из интервью академик Николай Нестерович. - Он открыл передо мной, человеком по прежним понятиям безродным, двери техникума, а затем Лесотехнического института в Гомеле. Учиться было непросто, особенно на последних курсах. Ходил с товарищами на Сож разгружать баржи, брался чертить, - чего только не пришлось делать! Ведь мне к моменту окончания института было уже 28 лет, у меня рос сын. Только трудовая закалка помогла".

В 1935 году Николай Нестерович стал аспирантом Академии наук Белорусской ССР. Работал в Центральном ботаническом саду, успешно защитил кандидатскую диссертацию. Закономерно возглавил отдел дендрологии, развернул большую исследовательскую работу. Под его руководством в довоенный период в ботаническом саду создали уникальную коллекцию, которая насчитывала свыше 1300 видов древесных растений, несвойственных для белорусского климата, естественный ареал которых находится в различных точках земного шара.

^{Николай Нестерович с женой Станиславой, детьми Леонидом и Викторией в предвоенном 1940 году…}

В очерке "Память сердца", опубликованном в одной из книг серии "Люди белорусской науки" к 100-летию Николая Нестеровича, мы нашли воспоминания его дочери - кандидата геолого-минералогических наук Виктории Николаевны Нестерович. И словно погрузились в атмосферу довоенного Минска.

Семья Нестеровичей жила тогда на улице Комсомольской. "Папа ведёт меня за руку, мы идём с утренника в детском саду, входим во двор, соседи расхваливают мой белорусский костюм, а папа рассказывает, как хорошо я там выступала", - листаем страницы издания. Такие события будто залитые ярким солнцем картинки на всю жизнь остались в памяти Веточки - так ласково, по-домашнему всю жизнь называл дочь Николай Нестерович.

Но все искромсала проклятая война. "Наш дом уже разрушен попаданием бомбы, сидим в бомбоубежище возле АН БССР, в парке Челюскинцев уже высадился немецкий десант. Всем предлагают уходить из города. Уходим по Московскому шоссе, уходящих на бреющем полёте расстреливают мессершмитты. Мама закрывает на земле собой меня и брата, пытаясь таким образом уберечь от пуль. Вечером Минск виделся как пылающее зарево", - вспоминала Виктория Николаевна.

^{…и двадцать лет спустя}

На следующий день со станции Колодищи в товарных вагонах жену и детей, старшего Леонида и Викторию, вместе с сотнями горожан эвакуировали из горящего Минска. По воспоминаниям дочери, отец оставался в городе на каком-то дежурстве. Так они разлучились, не имея возможности в дальнейшем хоть что-то узнать друг о друге. Встретились лишь в середине сентября в селе Екатериновка Куйбышевской области, где разместили белорусских эвакуированных. Николай Нестерович приложил немало сил, пытаясь найти любимую супругу и детей: наводил справки в разных городах, поднял на ноги всех, кого только можно. И все-таки разыскал родных.

Дальше путь воссоединенной семьи лежал в Васильевку, что рядом со станцией Найтуга Безенчукского района Куйбышевской области. Николая Нестеровича назначили сюда директором местной школы, супругу Станиславу Степановну - учителем начальных классов. Но директорствовал Нестерович недолго. В начале ноября во время партийной мобилизации его призвали в ряды действующей армии. Об этом свидетельствует запись в личном деле, оно хранится в Центральном научном архиве НАН Беларуси.

Для семьи наступили дни томительных ожиданий писем с фронта. Все долгие годы военного лихолетья лишь они, маленькие, скромные, пропахшие порохом треугольники, невидимой нитью связывали родных, согревая теплом и надеждой. В этих фронтовых посланиях Нестеровича нет жесткой правды о войне, где бомбежки, артобстрелы, кровь, смерть и слезы - обыденное дело. Они наполнены любовью и заботой, верой в Победу и скорую встречу.

^{Удостоверение парторга полка Николая Нестеровича}

Дважды отказывался от демобилизации

Службу в Красной армии Николай Нестерович начинал в 118-й отдельной стрелковой дивизии. Из документа "История 118-й сд", который хранится в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации, можно узнать, что это воинское соединение формировалось в конце 1941-го до апреля 1942-го в Горьковской области, ныне Нижегородской: "В декабре 1941 года каждый день поезд привозил людей на станцию Шахунья для формирующейся 118-й стрелковой дивизии. Люди приезжали из сёл и деревень Горьковской, Ярославской, Кировской областей, из городов Горького, Ярославля, Павлово и многих других мест". Немало среди призывников было уроженцев Беларуси.

Бывший комсомолец, член ВКП(б) с 1927 года 39-летний Нестерович не был рядовым красноармейцем. Весной 1942 года его наряду с другими бойцами коммунистического батальона направили в дивизию с особой миссией - для "усиления партийного влияния". Из истории известно, что коммунистические батальоны создавали при активном участии местных партийных комитетов для обороны городов и промышленных районов, которым непосредственно угрожали наступавшие группировки немецких войск. Очевидно, как настоящий, преданный Родине коммунист Нестерович посчитал своим долгом быть там, где нужнее всего, и при первой возможности отправился на передовую.

Его назначили младшим политруком особого взвода пешей разведки 3-го стрелкового батальона. Это было время, когда коммунистов сосредотачивали на самых сложных участках фронта, в первых рядах они шли в атаку. На них равнялись, с них брали пример рядовые красноармейцы.

^{В день вручения правительственных наград - 27 марта 1943 года. "На память Стасе и детям: Лёне и Вете от воина (Н.Д. Нестерович) 22 .05.1943 г. Полевая почта - 67192-7"}

Вообще-то сведений о военном прошлом Николая Нестеровича не так много, как хотелось бы, они скудны и обрывочны. Пришлось собирать информацию из разных источников в архивах, посещать музейные экспозиции, знакомиться с документами и книжными изданиями. Сам Николай Дмитриевич, как утверждают знавшие его коллеги, о войне вспоминать не любил. То ли скромничал, то ли не считал нужным распространяться о своих боевых заслугах: ратный труд был отмечен орденами Красной Звезды, Отечественной войны I и II степеней, медалями.

Академик Виктор Иванович Парфенов поведал удивительную историю почти полувековой давности. Это было в 1983 году. Научная общественность готовилась отметить 80-летие выдающегося ученого Николая Нестеровича. После опубликования в газетах - центральных и республиканских - Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении академика орденом Трудового Красного Знамени в Академию наук посыпались многочисленные поздравления. Одно послание явно выбивалось из общей массы телеграмм и поздравительных открыток. Бывший командир полка, в котором воевал Николай Нестерович, Герой Советского Союза полковник в отставке Николай Иванович Быков интересовался: "Не тот ли это Нестерович-белорус, который как полковой разведчик неоднократно пересекал линию фронта и уходил с группой в тыл гитлеровцев для получения важных разведданных? Это настоящий человек, под руководством которого из-за линии фронта было доставлено 17 немцев-языков".

Говорят, что, прочитав письмо боевого товарища, академик очень растрогался и даже уронил скупую мужскую слезу: "Да, было такое. Когда притащили семнадцатого по счету, то хлопцы из штаба сказали: «Никола, тебе везет, так не может долго продолжаться». И перевели меня на другой, менее опасный участок службы".

^{Оригинал этого документа находится в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации}

Но он был политруком, комиссаром, коммунистом и всегда оставался на передовой - там, где труднее всего, где чаще всего подстерегала опасность. Не по приказу только - по велению совести. Водил красноармейцев в атаки, не прячась за спины бойцов, заботился о них, всегда старался поднять боевой дух однополчан. Нередко приходилось быть сутками на ногах, себя он не жалел. Таких, как Нестерович, тогда называли отцом и душой подразделения. Абсолютное большинство политруков в годы Великой Отечественной войны были убежденными коммунистами, преданными советской Родине людьми. Именно они чаще всего вдохновляли бойцов своим примером. Неслучайно за две недели до вероломного вторжения в СССР верховное командование вермахта издало "Приказ о комиссарах". Он предусматривал немедленный расстрел всех взятых в плен политработников Красной армии. Гитлеровская верхушка прекрасно отдавала себе отчет в том, какую мощную силу представлял собой этот армейский институт, справедливо считая политработников "носителями сопротивления".

Свои первые боевые награды Николай Нестерович получил за операции, которые в сводках значились как бои местного значения. Это было на Орловщине, в Залегошенском районе. Нестерович воевал на Брянском фронте в 48-й армии. Читаем в наградном листе на младшего политрука секретаря политбюро 1-го отделения стрелкового батальона 118-й отдельной стрелковой бригады 41-й стрелковой дивизии: "В бою за населённый пункт Сутолка 17.9.42 тов. Нестерович в течение 3 суток не уходил с поля боя и личным примером увлекал на боевые подвиги бойцов. Последние, благодаря тов. Нестеровичу, ворвались в немецкие окопы, разбили два блиндажа, уничтожив одного офицера и до 30 немецких солдат. Тов. Нестерович появлялся на всех трудных участках и быстро восстанавливал положение, несмотря на ураганный огонь противника. Достоин правительственной награды медали «За боевые заслуги». Военный комиссар бригады стрелкового батальона комиссар Морозов, командир бригады полковник Петухов".

^{1945 год. У поверженного Рейхстага (пятый слева - майор Н.Д. Нестерович)}

Фашисты хозяйничали на залегошенской земле как хотели, насаждая новый порядок зверствами и страхом. Разрушали жилые дома, грабили общественное и личное имущество, расстреливали мирных жителей. Освобождение советскими войсками Залегошенского района началось в декабре 1942 года с полустанков Дишня и Сутолка.

Перед наступлением прошли партийные и комсомольские собрания, на которых, цитируем архивный документ, "личный состав рот и батальонов с воодушевлением встретил приказ о предстоящем наступлении и единодушно выразил готовность сражаться с врагом до последней капли крови". В этих словах нет лукавства, они отражают реальные настроения бойцов Красной армии. "Нам надоело все оборонять и обороняться. Так хотелось наступать", - многие подписались бы тогда под этой фразой одного из участников боев.

Вторую медаль "За боевые заслуги" Николай Нестерович получил в 1943 году, будучи уже в звании лейтенанта и в должности ответственного секретаря партбюро 139-го стрелкового полка 41-й стрелковой дивизии 48-й армии. В представлении к награде (документ нашелся на сайте "Память народа") отмечается, что "за время наступательных боев, проводимых полком с 17.2.43 по 15.3. 43 он был все время в боевых порядках наступающих подразделений и своим большевистским словом и личным примером увлекал бойцов и командиров вперед на выполнение боевых задач. Благодаря его личному участию в боях, организаторской работе с коммунистами и комсомольцами успешно выполнены 1-м стрелковым батальоном боевые задачи по захвату населенных пунктов Тарасовка и Котлы, в которых уничтожено до батальона пехоты противника".

^{1978 год. Ведущие ученые-ботаники: академик Н.А. Дорожкин, директор Института экспериментальной ботаники АН БССР доктор биологических наук В.И. Парфенов, академики И.Д. Юркевич и Н.Д. Нестерович}

В 1943 году еще одна боевая награда нашла героя - орден Красной Звезды. О подвиге Нестеровича пишет командир 41-й стрелковой бригады полковник Сурченко: "Находясь в боевых порядках личным примером мужества и бесстрашия подымал бойцов в атаку. 27.7.43 в бою за высоту 251.8., когда немцы бросили в контратаку танки и пехоту и начали теснить наши подразделения, тов. Нестерович в этот критический момент, добравшись под огнем противника до переднего края, принял решительные меры по отражению контратаки, поднял бойцов и восстановил положение, при этом враг потерял 2 танка и до 150 солдат и офицеров и откатился назад".

Орден Красной Звезды Николаю Нестеровичу вручили в сентябре, накануне Гомельско-Речицкой операции. С 27 октября до конца ноября 1943 года 41-я стрелковая дивизия участвовала в боях при форсировании Сожа, с 9 декабря до 11 января 1944 года совместно с 348-й стрелковой дивизией вела ожесточенные бои за взятие населенного пункта Малые Козловичи в Гомельской области. При этом наши части несли серьезные потери: к примеру, в 1-м батальоне 139-го стрелкового полка из личного состава осталось в живых всего 73 бойца.

Во время одного из наступательных боев, когда шло освобождение Беларуси, Нестерович оказался в родной деревне Енцы Кормянского района. Долго не мог поверить своему счастью! "Помню, до боли в глазах высматривал крышу родного дома и очень обрадовался, увидев его целым", - делился воспоминаниями Николай Дмитриевич с корреспондентом столичной "Вечерки" накануне своего 80-летия. - "Но в хате никого не нашёл. Чего только не передумал в те минуты! У меня оставались здесь две сестры - Фёкла и Мария. Односельчане подсказали, где их найти. О встрече трудно рассказывать… Получил три дня отпуска и снова в бой".

^{1978 год. Поздравительная открытка от однополчанина, командира полка Николая Быкова}

Словно какая-то невидимая сила помогала политруку Нестеровичу выжить в пылу кровопролитных сражений. Или его тайные обереги - кисет, который вышила любимая Веточка, или маленькое фото жены, его Николай Нестерович хранил в нагрудном кармане у сердца всю войну. Видимо, у всевышнего на него были планы.

Он прошел дорогами войны 1285 дней. Освобождал Орел, Брянск, участвовал в боях на Курской дуге, в ходе операции "Багратион" уничтожал топтавших родную Гомельщину захватчиков, добивал врага в Варшаве и Познани, при прорыве вражеской обороны на реке Одер, наступательных боях на подступах к Берлину.

Политработнику Николаю Нестеровичу в военное время достаась нелегкая миссия - вести за собой. И он ее с честью исполнил, отмеряя огненные версты войны на Брянском фронте и 1-м Белорусском, в кровопролитных сражениях на передовой, вдохновляя бойцов своим примером.

^{Экспозиция в Музее истории НАН Беларуси, посвященная ученым, прошедшим огненными верстами Великой Отечественной}

В воспоминаниях дочери Виктории нашли любопытные факты. Оказывается, в середине 1980-х в Минск приезжал однополчанин Николая Нестеровича - Виктор Чиликин из Москвы, который после войны стал журналистом. Он рассказывал, что в личном деле Николая Дмитриевича в военкомате обнаружил два заинтересовавших его рапорта. В первом Нестерович отказывается от демобилизации после сталинского приказа беречь кадры, так как не может в это суровое время оставить боевых товарищей. А ведь он уходил на фронт кандидатом наук и вполне мог воспользоваться предоставленной возможностью. Второй рапорт написан Николаем Нестеровичем в конце войны. Судя по всему, его планировали оставить в кадровой армии, предложив повышение. Свой отказ фронтовик объяснил тем, что он гражданский человек и хочет продолжить научную работу. Но только настойчивые запросы из Академии наук БССР помогли ему демобилизоваться.

Трофеи - микроскоп, пишущая машинка и книги

То, что это решение оказалось верным, подтвердила вся его послевоенная жизнь, в которой Николай Нестерович продолжил исполнять свою высокую миссию - вести за собой. Только уже на другом поприще.

Боевые друзья-однополчане вспоминали: случалось, на привалах их политработник беспокоился, удалось ли сохранить семена растений в ботаническом саду во время военного лихолетья.

"Вернувшись с войны, отец привез «трофеи» - биологический микроскоп, пишущую машинку, несколько капитальных книг по ботанике на немецком языке. Это было главное богатство", - пишет в своих воспоминания Виктория Николаевна.

Переживал ученый не зря. Центральный ботанический сад оказался полностью разграблен гитлеровцами. Во время войны сотрудники научного коллектива были вынуждены выращивать для оккупантов сельскохозяйственную продукцию: табак, гречку, овес и другие культуры. Сам Нестерович, став уже ученым секретарем Центрального ботанического сада, неоднократно подчеркивал, что нанесенный ущерб в годы войны не поддается никакому учету. Гитлеровцы перепахали две трети территории сада, выкорчевали редчайшие растения, отведя землю под ячмень и рожь.

Пришлось восстанавливать. Эту работу возглавил Николай Нестерович. Затем в Институте биологии (ныне Институт экспериментальной ботаники имени В.Ф. Купревича) он создает отдел дендрологии. В 1954 году в Ботаническом институте имени В.Л. Комарова АН СССР успешно защищает докторскую диссертацию.

Со своими учениками Николай Нестерович разрабатывает приемы внедрения в практику зеленого строительства и лесного хозяйства ценных экзотических растений - "пришельцев" с других континентов, таких как лжетсуга, дуб красный, сосны Муррея и Банкса из Северной Америки, лиственница японская, из Сибири и Дальнего Востока - кедр, бархат амурский, лиственница сибирская, орех маньчжурский, пихта сибирская и другие. Многолетние исследования показали, что в нашей стране может успешно расти 712 видов и 90 форм экзотических деревьев и кустарников.

^{Руководитель Музея истории НАН Беларуси Татьяна Савашинская}

В 1976 году академик Николай Дмитриевич Нестерович и группа его учеников стали лауреатами Государственной премии БССР.

Научную работу ученый совмещал с педагогической, преподавал в Белорусском лесотехническом институте имени С.М. Кирова. На протяжении 13 лет (1956-1969) работал в должности академика-секретаря Отделения биологических наук, а с 1969 по 1973 год был вице-президентом Академии наук БССР.

А что трофейная печатная машинка Rheinmetall? Говорят, на ней ученый напечатал немало своих научных трудов. Впрочем, это доподлинно не известно. Существует лишь легенда, которая прочно утвердилась после того, как академик передал свой военный трофей в Музей истории НАН Беларуси. На этой раритетной машинке Николай Нестерович, вернувшись с фронта, лист за листом печатал свою докторскую диссертацию.

- Этот экспонат всегда в нашей экспозиции и неизменно вызывает повышенный интерес у посетителей, - рассказывает руководитель музея Татьяна Савашинская. - Печатная машинка Николая Нестеровича очень символичный раритет. Она словно переносит нас в военное время. С ее помощью перед современным поколением раскручивается, как кинопленка, хроника тех далеких лет. Вот группа бойцов и офицеров, награжденных за бой под Сутолкой Орловской области, майор полковой разведки Николай Нестерович на развалинах Рейхстага, в Германии в дни Великой Победы советского народа. Награды героя, прошедшего огненными верстами Великой Отечественной войны. И подвиг комиссара, политрука, которому выпала нелегкая миссия - вести за собой других бойцов в бой, чтобы освободить родную землю от фашистских захватчиков.

^{Начало 1980-х. Академик Николай Дмитриевич Нестерович. Редкое фото из музейного фонда Гомельского дворцово-паркового ансамбля}

Печатная машинка академика Нестеровича, по мнению Татьяны Савашинской, - это еще и символ мирного времени. Подвига трудового, за которым была вера в светлое будущее на освобожденной земле. И сегодня большое научное наследие Николая Дмитриевича Нестеровича помогает открывать новые горизонты ботанической науки.

Проект создан за счет средств целевого сбора на производство национального контента.

Снежана МИХАЙЛОВСКАЯ, журнал "Беларуская думка".

Фото Татьяны МАТУСЕВИЧ, Сергея ХОЛОДИЛИНА, из фондов Музея истории НАН.