О чем они? Невольно отмечаешь, что в письмах Антона Ванькевича очень скупо рассказывается о боевых действиях и фронтовых тяготах. А их же было немало! Главным было сообщить родным о том, что несмотря на все, еще жив и надеешься на скорую победу и встречу. Да и как было рассказывать о происходящем на фронте или передовой, если подобная информация могла и не дойти: на сохранившемся конверте стоит отметка - “Просмотрено военной цензурой”. Лишнее писать было запрещено. Поэтому между строк нет-нет, да и проскальзывают какие-то понятные лишь собеседнику намеки-недоговоренности.

Да и домашние тоже стремились поменьше сообщать о своих бедах, умалчивали о том, что им приходилось выносить и терпеть. Всеми средствами они пытались сохранить покой солдата, придать ему уверенности в том, что дома все хорошо и кроме как тужить по своему близкому человеку, других бед у них нету.

Обращает внимание и само общение Ольги и Антона, то, как они ласково, чисто по-домашнему, называют друг друга “дедкой” и “бабкой”.

“1.06.44. Добрый день мама и Оля. Как ваше здоровье? Я пока здоров. Наша группа, которая из Березино, направлена все в одной роте 7 взвод 3. Нас абмундировали и вооружили. Харом маловато, но жить можно. На базаре дорого все. Хлеб печеный кило 50 рублей. Все есть, но дорого. Живем в лесу в лагерях.

Бабка, пиши мне чем почаще. Очень скучаю. Дай адрес и напиши где Вася, где остальные. Бабка и мама, смотрите хлеба и все что в земле. Бабка, пиши все новости, а то мы оторваны от деревни, новостей нет…

Передай привет бабульке и всем знакомым. Мама, нараспашку не ходи, береги здоровье, оно еще пригодится.”

“Добрый день, мама и Оля! Я жив и здоров и того и вам желаю всего наилучшего в вашей жизни. Мне живется ничего, работаю по возможности. Только здоровье неважное: болит рука. Говорят срастется и разойдется. Но это все ничего. Я вам писал и сказал, что за восемь месяцев письма получил два раза и больше ни слова. Я писал Василю дядьке в Берлин и от него получил 4 письма. И он мне пишет, что от меня нет писем.

Бабка, я знаю твое здоровье и твою жизнь, я стараюсь писать почаще, почему ты не получаешь письма – не знаю.

Была завязалась война с Японией. Но уже кончена. Я думал, что смогу повидать Японию, но на мою долю не выпало. Хотелось бы побачить самураев и поздравить их, горячими булочками угостить. Покушали немцы, досталось и японцам, за три дня все кончилось. Была объявлена война, но дух у бойцов не изменился, знамя свойго любимого Великого полководца товарища Сталина. Мы все как один вперед и колхозники лучше в два раза за работу, за уборку и сохраняя дисциплину выше. В этом и победа над самураем в три дня.

Русский солдат это есть самурай культурный, вежливый. Весь свет увидел русского солдата, за ним все – старый и малый. Он не набъет, а наоборот что надо, все расскажет и направит куда надо. Я много был в деревнях, имениях, городах. Я сейчас нахожусь в городе Кезлин временно, завтра выедем дальше или назад домой. Мои предположения быть дома 20 октября.

Бабка, я получил твое письмо, которое ты писала Василю. Он прислал мне. Меня очень поразило твое горе, не мог переносить, зная твое здоровье. Дорогая бабка, успокойся. Скоро увидимся. Больше не пиши. Привет бабульке, Винцесю, Сымону С., Люде и всем колхозникам.

Бывайте здоровы. Целую крепко. 12.8.45 А. Ванькевич.”

“Здравствуй, дорогой мой Антон!

Вчера вечером за ужином я получила большую радость, которую я очень долго ждала и, собирая последние силы, еле дождалась. Была счастливая минута получить два письма от тебя и от Васи нашего. От тебя я не получала два месяца ни слова и от Васи от пятого марта не получала. Он писал мне еще из Минска последнее письмо, что скоро едет добивать врага, и до вчерашнего я ни слова от него не получала, и никто не знал где он. Ему я писала часто и даже ругала за его молчание, потому что он просил меня не терять дружбы с ним и писать часто из дому. Ему пишут мало, а мне он писал все же больше чем им.

Но вчера получила от него письмо, которое писал 30 марта. Он сейчас на фронте, спрашивает про тебя, где привет тебе от него, когда ты выехал из Козельска. Я ему послала несколько писем, но он не получил ни одного. Тоже выехал и про тебя ничего не знает, где ты сегодня. Я ему напишу все про тебя и адрес твой ему пошлю и тебе его адрес пишу: полевая почта 71692 “В” Василию Н. Ванькевичу.

Дорогой мой Антон, прошу пиши мне почаще, не заставляй меня долго ждать, а то мне дорого стоит твое долгое молчание. Последнее твое письмо я получила за 26 февраля и до вчерашнего больше ни слова, а вчера получила за первого апреля, а тебе пишу восьмое письмо по этому адресу.

Дома все в порядке, я и мама здоровы. У нас уже тепло, но сады не цветут. Еще я посеяла около хаты, где был горох в прошлом году, пшеницы половину и гороху половину, а остальное буду сеять на днях: картошку, а за пуняй на кортофляньни посеяла ячмень. Спасибо Татьяне, дала на день лошадь. Винцесь ее раненый лежит в госпитале, спрашивает про тебя. Адреса его нет.

Пчелы все живы. Не беспокойся, береги себя. Целую крепко и несчетно раз. Твоя Оля. 28.04.45.”

"6 октября" Добрый день, мамочка и Оля!

Много я вам писал и ждал ответа, но ответа нет. Далеко от вас я.

Получил только одно письмо и открытку, в которой выслала деньги.
Очень хочется знать, как дома, что нового. Мы живем в лагере в лесу. Скучно. Знакомых нет. Мы отсюда выедем до октября. Когда получите числа 15, то пишите, а когда нет, числа 20-го октября, то не пишите, бо выедем. Тогда напишу.

Дорогая бабка, пиши, пока жив и здоров. Здоровье, я уже писал, плохое, но ничего. Не дремлет Родина, зовет на борьбу с ненавистным врагом-людоедом, которого ненавидит весь мир. Смерть немецким оккупантам, за Родину!

Бабка, напиши, сколько чего собрала с урожая и что посеяли на зиму и как пчелы на зимовку. Внесите в пчельник. Для вас будет легче, бо так могут выдрать. Не будет мне, так вам и Васе. Бабочка, пиши, когда буду жив, то все отблагодарю большой покорностью.

Мамочка дорогая, обкопайте на зиму яблони и питомник и запасайтесь дровами и солью, бо зимой на дворе с вашим здоровьем будет плохо.

Больше писать нечего. Передавайте привет Сафронихе и детям, бабульке и всем знакомым.

Бывайте. Целую крепко, ваш Антон.”

“Здравствуй, дорогой Антон!

Письмо я твое получила, за которое шлю тебе тысячу благодарностей, что ты помнишь обо мне. Мы с мамой живем и работаем по-прежнему. Ты о нас меньше беспокойся, береги себя. Картошку уже выбрала. На поле была картошка средняя, но мне осталось. Засыпала семян в копец агульный 75 пудов, заготовки государству - 16 пудов, а мне осталось 30 пудов, но ничего, картошки хватит. Дома в огороде была хорошая. Было бы кому кушать, был бы ты, дедка, дома, все хорошо было бы и все достаточно. Жито сеяли агульна.

Дорогой мой дедка, ты спрашиваешь обо всех ляженцах и других. Сафрон из Речицы пишет, ему хорошо, он работает десяцким по приемке мяса. Пишет, что хоть на дня три приедет домой. Его адрес – город Речица Гомельской области, почтовый ящик №2. Это Сафронов адрес. Люда и дети живут по-прежнему, все здоровы, привет от них всех тебе. От Петрака Михалава писем нет, от Ивана Ванькевича С. и Бабицкого нет. Коля Сидорович ранен, Петрик Б. и Янка бали ранены, но уже поправились и на фронте. Привет тебе от Гриши, тети Юли. Он на передовой, пишет, но пока жив, дядя Степан тоже. Вместе с Сафроном дядя Василь уже второй месяц в армии, прислал письмо мне, его адрес П.П. 55205 Г1, Василию Ефимовичу Шукану. Дядя Антон прислал письмо, он старшим лейтенантом, пишет, что находится на передовой, обещает приехать, но могу его адрес написать – П.П. 12317 Г, Шуканов Анатолий Еф.

Дорогой мой дедка, я тебе уже писала, что пчелы я досмотрела. Был у меня Малькевич, он подглядел, с подпуни перенесла под хату, все пока живы, только около Патихи вусень залез, но пока живы и те. Думала прислать тебе посылку, но не принимают на почту. Денег высылала я тебе два раза по 300 рублей - мама наторговала в Борисове. Напиши, ты их получил или нет. Деньги высылала на старое место, на Козельск. 29 августа выслала 300 рублей и 3 сентября триста.

Пока все. Бывай здоров. Бей врага беспощадно и со скорою победой возвращайсь ко мне домой. Целуем крепко я и мама.

Прошу, не волнуйся обо мне, береги свое здоровье. У меня все в порядке. Пока все. Целую крепко, твоя Оля.”